bu™, 92 - 25 июня 2009 11:32

[B]Лучший ученик[/B]
И вот я очутился перед этой дверью в камеру. Надзиратель бренчит ключами, а я прокручиваю в голове события вчерашнего дня, как плёнку в кино.

- Всё, давай, грузи своих бойцов. - Высокий кивнул майору, ещё раз затянулся, бросил окурок в лужу и полез в воронок.
Я стоял, чуть поодаль, задрал голову вверх и смотрел на весеннее небо. Вот ведь как бывает, вроде живёшь, а красоты вокруг не замечаешь, не приглядываешься второпях, а жизнь твоя так и идёт – наспех, бегом, галопом, а оглянешься назад, будто и не было ничего и не жил вовсе. А наступает какой-то критический момент, когда балансируешь на гране жизни и смерти, когда адреналин в крови зашкаливает, так каждое облачко венцом творения кажется.
– А ты что? Замёрз? Давай залезай. Потом надышишься. – это уже Высокий адресовал мне.
Наша машина выехала из ворот, следом ехала газель со спецназовцами.
Мы едем брать учителя.
Я сдал учителя.

[I]Пять лет назад никто и не слышал о нашей организации, а о нас и подавно. Учитель всегда был бунтарём. Генератором идей. И нас заставлял мыслить, принуждал. Он был начальником нашего курса. Деятельным мужиком. В десантах по срочке служил. Всех нас по фамилии знал. Устраивал походы в лес с жаркой картошки, доставал дефицитные билеты на театральные постановки, ругался с кастеляншей в общаге по поводу несвежести белья и дырявых матрасов. Проводил политзанятия, раскрывал глаза птенцам своим, этакие внеклассные чтения, прощупывал, кого из нас можно привлечь на свою сторону. А у нас, не сказать, что совсем взглядов своих не было, были, конечно, но большей частью какие-то мутные, несформировавшиеся, что-то вроде: мама-анархия, папа-стакан портвейна. А учитель присматривался к нам. В общем, выбрал он, двоих с курса. Руками нас называл, ты мол, говорит левая моя рука, а ты правая. Я оказался левой, и интуиция его не подвела, пошёл я таки налево.[/I]

Спецназ умеет выбивать двери быстро. Учитель явно не ждал меня с такой оравой. Даже оружие не успел выхватить, скрутили его качественно. Зыркнул на меня из подлобья, процедил: «Я же тебе, сука доверял». Высокий развеселился: «Мужик, ты что, вчера родился? Даже себе нельзя доверять. Уводите».

[I]Учитель был оратор. Умел привлечь на свою сторону, достучаться до масс. Ему бы на броневичок. Сняли офис, стали работать, агитировать. Потянулся к нам люд. Спонсоры появились. Я к тому времени и поджениться успел. А потом друг за другом две дочки родились. Дела пошли в гору, изголодался народ. Раскручиваться стали. У нас даже враги появились, критики, недоброжелатели. Четыре года назад мы организовали в нашей партии боевое крыло. Тайное, конечно, к нам не привяжешь, общались очень аккуратно. Ребят подбирали крепких, молчаливых. Устраивали акции против несогласных, запугивали, особо упорные исчезали. На выборах мы отдали свои голоса и агитировали своих сторонников голосовать за более старую партию . У нас то пока организация молодая, нам дай ещё бы лет пять - и сами во власть рванули бы. К новому году планировали ещё в пяти городах ячейки открыть. Полгода назад учитель лишился правой руки, не своей конечности само собой, а соратника нашего. Заигрался он, началось всё невинно, а закончилось всё дорожками вен и пыли, лакируемыми алкоголем. Сердце не выдержало. Осиротели. А кандидат, то наш оказался продажным, как попал во власть, быстро переметнулся в противоположный лагерь. Наказать мы его хотели, не получилось, словно заговорённый был, только людей невинных положили.[/I]

Высокий с торжественным видом сидел за столом и что-то с писал в толстую папку, похожую на амбарную книгу. Меня всё ещё била дрожь, я вжался в кресло и допивал уже третью кружку горячего чая.
-Ну, вот и баста, вроде бы все чики-пуки, – выдохнул Высокий захлопнул дело и взглянул на меня– А ты что такой смурной? Радоваться надо. Денег получишь, в семью вернёшься, за границу съездишь. Небось, и не был за бугром со своими революциями? Отбегался. Помог в задержании особо опасного преступника.
-Что с ним будет? Суд? Я должен быть свидетелем? - спросил я
-Да какой там суд. Договорится с ним, нам не удалось, упрямый чёрт. А икону из него мы делать не собираемся. Он же подонок. Вон сколько людей положил. Зазря. Террорист хренов. Типа о народе беспокоился. Понятно, что народ вам нужен, а вот нужны ли вы народу? Народ если что, себя в обиду не даст. Народ сам о себе позаботится. Сам себя прокормит. К сведению, я то тоже не из каких-нибудь дворян-олигархов, а из народа. Народу что надо? Чтобы сильная рука всё держала. Чтобы работа и бухло было. Обеспечишь и будешь жить припеваючи, - рассудил Высокий – Ладно, тебе так и быть скажу. Казнят его, завтра. Вас же тот деятель, за которого вы агитировали, подставил? И нас подставил. Так вот, твой соратник завтра его сам вместе с собой и взорвёт. На перекрёстке встретятся. Даже в одинаковых машинах. В неволе он не хочет умирать, видите ли. Можно сказать, последнее его заветное желание исполняем. А народ твой любимый скажет, что бабло не поделили. Поговорит, поговорит, да и забудет.
-Вы так со всеми? - вымолвил я
-Вот уж и нет. Это заслужить нужно. Кстати, твой приятель, как его, правый? Несговорчивый был, да и по любому жить ему оставалось максимум года два. А так раз, укольчик и сердечная недостаточность. - разоткровенничался Высокий – Так вот, о последних желаниях твоего учителя. Стол он попросил, всё организовали по высшему разряду, как на приёме у английской королевы, с приборами. И тебя он захотел увидеть. Ведь ты ему не откажешь? Покойничку будущему? Завтра он уже БАМ и на небесах. Давай не боись, он, поди, уже и поужинал, иди, если что охранник за дверью, спасёт.

[I]окончание в комментариях[/I]

• 
• 
•